Кому не известен Одиссей? Почти всем он известен из детства.
Гомер называет его многоопытным мужем, многохитрым, многостойким, и даже богоравным. Его имя стало нарицательным. Словом «одиссея» сейчас обозначается рассказ о длительных странствиях, скитаниях, приключениях.
Кстати, пусть вас не удивляет эпитет «богоравный». Как отмечают знатоки античности, отношения с богами в те времена отличалась от современных. Например, все знают, что такое молитва. Что это? Молитва – это разговор с богом. Так вот, когда древний грек хотел поговорить с богом, он обычно не вставал перед ним на колени. Он поворачивался лицом к тому богу, которому молился: (если дело было в храме, то протягивал руки перед собой к статуе), если бог был небесный – то воздевал руки к небу, если речной или морской – то опускал руки в воду, если обращался к подземному богу, то ударял руками по земле или топал ногой. Сначала надо было произнести обращение к богу, потом похвалу ему, потом свою просьбу, а потом обещание благодарности за исполнение. Еще было в обычае угощать богов. Вы слышали про многочисленные жервоприношения. Человек считал себя обязанным делиться с богами всякий раз в случае какой-то прибыли, добычи или сбора урожая. В общем-то, довольно демократичные и взаимовыгодные отношения.
История о том, как Одиссей, царь каменистого острова Итака, принял участие в военном походе на Трою и какую роль он сыграл в захвате города, вам, вероятно, известна. Повторять ее сейчас не будем. Сейчас я расскажу о том, как он прогневил богов. Точнее одного-единственного, но очень могучего бога.
Как известно, по окончании похода на Трою Одиссей возвращался на родину значительно дольше любого из своих соратников. Десять лет шла Троянская война и столько же – еще десять лет возвращался после нее домой Одиссей.
Почему так долго? Дело в том, что несмотря на свой статус любимца богов – а боги, как я могу судить по гомеровскому эпосу, ценили два качества: профессионализм и уважительное к ним отношение. Этого было в достатке у Одиссея.
Послушайте, как говорит о нем Зевс:
"Как это смог бы забыть о божественном я Одиссее,
Так выдающемся мыслью меж смертных, с такою охотой
Жертвы богам приносящем, владыкам широкого неба?
Но Посейдон-земледержец к нему не имеющим меры
Гневом пылает…"
Итак, любимец богов Одиссей вызвал гнев самого Посейдона.
А кто такой Посейдон? – Да, он ни много ни мало, а один из братьев самого Зевса. При разделе сфер влияния, когда Зевсу досталась власть над небом, а Аиду – подземное царство, Посейдон получил в свое управление морскую стихию.
Ссориться с ним мореходу, а Одиссей возвращался домой морской дорогой, было крайне опрометчиво. Но как бы ни был многоопытен и умен Одиссей, он был смертным, а значит, ошибался. И в чем же просчитался этот герой, так что ему пришлось десять лет исправлять свою ошибку, я сейчас расскажу.
После долгих скитаний по морю во власти враждебных ветров флоту Одиссея в количестве 12-ти кораблей, удалось, наконец, пристать к какому-то неизвестному острову. Переночевав на берегу и дождавшись рассвета, первое, что сделали мореходы, это отправились на охоту. Первым делом, как вы сами понимаете, пищевая потребность. Настреляв диких коз, пообедав и пополнив запасы продовольствия, Одиссей отправился осматривать окрестности и обнаружил, что островок рядом – обитаем.
Как вы думаете, что он сделал – поскорее отправился дальше по намеченному маршруту домой или решил познакомиться с обитателями? Одиссей не был бы Одиссеем, если бы не воспользовался случаем удовлетворить свой интерес. Кто читал поэму или смотрел фильм, помнит две, пожалуй, самые выразительные черты героя: пытливый ум и деятельный характер. При этом он не действовал опрометчиво, а обычно был предусмотрителен и осторожен.
Собрав своих спутников, он объявил:
« - Здесь все другие останьтесь, товарищи, мне дорогие!
Я ж на моем корабле и с дружиной моей корабельной
К этим отправлюсь мужам и исследую, кто эти мужи, -
Дикие ль, гордые духом и знать не хотящие правды
Или радушные к гостю и с богобоязненным сердцем. –
Так сказав и взойдя на корабль, приказал и другим я,
Севши самим на корабль, развязать судовые причалы.
Тотчас они на корабль поднялись, и к уключинам сели
Следом один за другим, и ударили веслами море.
Быстро достигли мы близко лежащего края циклопов».
На острове циклопов он опять провел оценку персонала, чтобы часть команды взять с собой, а часть оставить вблизи корабля. В гости Одиссей отправился не с пустыми руками:
«Козий мы мех захватили с собою
С красным сладким вином. Марон Еванфид его дал нам,
Жрец Аполлона владыки, …-
Дал нам за то, что его пощадили с женой мы и сыном
Из уваженья к нему.
…
Если кто, пить собираясь, один наполнял только кубок
Красным вином этим сладким и двадцать примешивал кубков
С чистой водою к вину, то сладчайший, чудеснейший запах
Шел от кратера. (это чаша для вина так называется)
Не мог тут никто от питья воздержаться.
Мех большой с тем вином захватил я с собой и мешок с ним
Кожаный с пищею…».
Так подготовившись, команда направилась вглубь острова. Вскоре нашли они пещеру циклопа. Хозяина дома не оказалось и они сели его поджидать. К вечеру циклоп вернулся в свое обиталище, пригнав с пастбища стадо овец и коз. Одиссей обратился к нему со всем своим красноречием, но Полифем – так звали циклопа, оказался слишком примитивен, чтобы оценить речь по достоинству.
Не долго думая и без разговоров, громадный, как гора, Полифем, просто тут же проглотил двух людей из команды, после чего завалился спать. Одиссей хотел уж было, воспользовавшись сном, поразить людоеда ударом меча в печень, но его удержала мысль о том, что тогда они останутся замурованными в пещере на всю оставшуюся жизнь. Потому что циклоп перед тем, как уснуть, завалил вход в пещеру огромнейшей скалою.
На следующий день, когда людоед отправился пасти свое стадо, на этот раз предусмотрительно закрыв выход из пещеры для оставшихся там странников, Одиссей решил реализовать другой план. Обнаружив в пещере огромную дубину циклопа величиной с корабельную мачту, Одиссей приказал спутникам заострить ее как кол и обжечь на огне. Спрятав приготовленное орудие, они стали поджидать возвращения хозяина. Вечером, когда Полифем пригнал свое стадо, Одиссей подошел к нему
«и так ему молвил,
Так говорил я. Он принял и выпил. Понравился страшно
- Ну-ка, пожалуйста, дай мне еще и теперь же скажи мне
Одиссей налил еще и
«После того как вино затуманило ум у циклопа,
- Хочешь, циклоп, ты узнать мое знаменитое имя?
Так говорил я. Свирепо взглянувши, циклоп мне ответил:
- Самым последним из всех я съем Никого. Перед этим
Ну а дальше все случилось, как вам уже известно. Одиссей с товарищами с помощью подготовленного кола, выкололи опьяневшему циклопу единственный глаз. А когда Полифем завопил от боли, сбежавшиеся к пещере другие циклопы, попытавшись выяснить у него, что случилось, услышали в ответ, что это Никто на него напал. Услышав про Никого, соседи разошлись восвояси. А утром Одиссей со спутниками, вцепившись в густую шерсть на животе у баранов, покинули пещеру вместе со стадом. Людоед, вслепую ощупывая спины овец, не заметил спрятавшихся под брюхом у животных беглецов.
Циклопово стадо греки благополучно загнали к себе на корабль и поскорее тронулись в путь. И вот тут-то Одиссей, под влиянием эмоций позабыв на время про свой великолепный ум, (как вы думаете, что он чувствовал по отношению к циклопу? - гнев, ненависть?) и совершил ту ошибку, за которую ему пришлось расплачиваться десятью годами скитаний.
«Столько, однако, отплывши, за сколько кричавшего мужа
- Что же, циклоп? Не у так уж бессильного мужа, как видно,
Разъяренный циклоп бросил в сторону, откуда доносился крик Одиссея, огромный обломок скалы, чуть не потопив корабль. Но Одиссей не унимался. Вопреки увещеваниям товарищей, которые пытались удержать его от повторных оскорблений, он снова вскричал что было мочи:
«Злобой неистовой в сердце горя, я ответил циклопу:
- Если, циклоп, из смертных людей кто-нибудь тебя спросит,
Так, с честью выйдя из тяжелейшего испытания, под влиянием эмоций герой поддался присущей человеку слабости – тщеславию. Стоило Полифему услышать имя обидчика, как он взмолился отцу о наказании Одиссея. А отец у циклопа был не кто-нибудь, а сам бог Посейдон. С тех пор Одиссею пришлось подвергнуться еще многим испытаниям, чтобы смирить свое тщеславие.
В литературе мне встречалось мнение, что ошибка Одиссея не в том, что он потерял голову под влиянием эмоций, а в том, что он вообще полез в логово циклопа, неправильно оценив ситуацию.
Но я не представляю себе Одиссея, уклонившегося от встречи с неизвестной опасностью. Этот герой - один из немногих известных мне персонажей, который отказался даже от предложенного ему бессмертия. В тот раз вызванная Посейдоном страшная буря потопила все его корабли вместе с экипажем. Одиссею удалось уцелеть только чудом. Вцепившегося в киль перевернутого судна, его несколько суток носило по волнам, пока еле живого не выкинуло на берег живописного острова. На острове совершенно одиноко жила прекрасная нимфа по имени Калипсо.
Полюбив могучего мужа, она «…надеялась твердо
Но, конечно, не безвозмездно. Для этого ему пришлось бы остаться жить на острове. И что же решил Одиссей? Бессмертие и вечная молодость в спокойном и беспроблемном месте не радовали его.
«Он на обрыве над морем сидел, и из глаз непрерывно
Не хочется ставить диагнозы, но, возможно, депрессия была известна человечеству еще со времен Гомера. Так вот как только появилась возможность выбраться с острова, Одиссей, не раздумывая, ухватился за нее. Хотя Калипсо и предупреждала его, что это опасно.
Интересно, что когда пророчества нимфы начали сбываться – плот его разметало по бревнышку и он без какой-то помощи оказался в открытом море, он сетовал не на то, что отказался от бессмертия, а на то, что не может выбрать себе другую смерть:
«….. сшибаются яро друг с другом
Трижды блаженны данайцы - четырежды! - те, что в пространном
Но погибнуть в тот раз ему было не суждено. Это испытание оказалось очередным экзаменом на смирение и стойкость. Из последних сил пытаясь найти удобное место, чтобы выбраться на берег, не будучи разбитым о скалы, Одиссей углядел устье реки и взмолился речному богу:
«Кто бы ты ни был, владыка, внемли мне! Молюсь тебе жарко,
Тотчас теченье поток прекратил и волну успокоил.
